Культурологический триллер — рождение жанра

Здесь и сейчас, прямо на наших глазах происходит возникновение нового жанра литературы и кино. Его образцы пока немногочисленны, но весьма ярки. Достаточно одного примера: при всей своей неоднозначности, каждый новый опус короля жанра — Дэна Брауна, становится одним из самых ожидаемых книжных событий года. Итак, есть феномен, который стоит исследовать и дать ему имя. И это имя — культурологический триллер.

Триллер как литературный жанр

Триллер как таковой имеет много общего с детективом. Но в последнем основной вопрос: кто это сделал? В триллере же читатель или зритель напряженно (отсюда и название жанра!) следит, как протекает поединок сил и что из этого получится. Ставки в триллере всегда максимально высоки — герой должен не только узнать правду о том, что уже произошло, но и предупредить большое несчастье, которое еще только может случиться. Под пером талантливого писателя такое внимание ко всем трем временам — прошлому, настоящему, будущему — может перерасти в философское исследование на тему «Кто мы такие, откуда мы и куда идем». Недаром в одном из последних романов того же Дэна Брауна фигурирует картина Поля Гогена с таким же названием.

Шекспир первый создатель триллера?

Бытует мнение, что жанр триллера — порождение ХХ века. В принципе, это верно, хотя уже некоторые произведения Шекспира можно читать (и ставить) именно как триллеры. Великий драматург ввел в обращение «типовой набор» ролей: Жертва, Интриган, Исполнитель преступления, Подставленный… У него же в первый раз возникает такая характерная для триллера тема как герой-одиночка, находящийся между двумя силами — закона и преступности, легализма и анархии. Впоследствии эту тему довел до совершенства основатель современного триллера Джон Бакен в «Тридцати девяти ступенях».

Джон Бакен «Тридцать девять ступеней»

Герой триллера нередко оказывается в ситуации, когда он лишен своего статуса, имущества, человеческих связей, даже честного имени. С одной стороны, это создает сюжетный конфликт. С другой — позволяет персонажу, а с ним и читателю, разобраться, что же такое человек и человеческая жизнь.

Познать самого себя — большая задача, но и этого недостаточно. Часто герой триллера должен понять своего врага, чтобы предсказать его действия и одержать победу. Следующий уровень сложности, появляющийся далеко не во всех триллерах (что и выделяет некоторые из них в отдельную категорию) —  понимание социального, политического, культурного контекста. Для героя оно необходимо, чтобы выжить и победить. Для автора — чтобы передать читателям важную информацию, а иногда и собственную философию.

Борис Акунин «Левиафан»

Например, в «Левиафане» Бориса Акунина понимание японской культуры позволило Фандорину оправдать невиновного. А читатель узнал больше о соотношении ценностей Запада и Востока.

Некоторые писатели пошли еще дальше. У них весь мир предстает единым огромным кодом, которой необходимо расшифровать! Иногда это делается сознательно.

Гилберт Кит Честертон «Отец Браун»

Так, каждое произведение христианского платоника Г.К.Честертона можно читать как религиозно-философскую притчу. Но и независимо от намерений автора, жанр триллера (как и детектива) имеет метафизический подтекст. Найти и остановить того, чья вина нарушила мировой порядок — значит спасти весь универсум. В мифологии одного лишь разоблачения страшной тайны было достаточно, чтобы жизнь наладилась. В нынешней культуре спасения мира выглядит более наглядно.


Современный триллер можно разделить на несколько поджанров. Например, долгое время научно-технический прогресс соблазнял беллетристов предлагать собственные более или менее оптимистичные прогнозы относительно внедрения новейших технологий. Кульминацией стали технотриллеры Майкла Крайтона, наиболее известный из которых, экранизированный Стивеном Спилбергом «Парк юрского периода».

В конце ХХ — начале ХХI веков авторов стали все чаще привлекать сложности внутренней жизни культуры — контакты различных цивилизаций, взаимовлияние прошлого и настоящего, проблемы скрытого наследия, которое все еще определяет образ жизни людей. Таким образом, в центре внимания оказались гуманитарные дисциплины.

Первым вариантом является триллер исторический. Его структура и сюжет могут быть довольно традиционными для жанра, но действие разворачивается в прошлом. Это требует от автора не только знания фактов, но и глубокого понимания духа эпохи, которые демонстрирует в частности Мастер Чэнь (псевдоним профессионального востоковеда Д. Косырева).

Орхан Памук «Имя мне — красный»

Иногда в исторических триллерах ( «Имя розы» Умберто Эко, «Имя мне — красный» Орхан Памук) интрига завязывается вокруг философского или художественного феномена, что сближает его с культурологией.

Вторым типом является собственно культурологический триллер. Здесь действие (все, или основной сюжетной линии) происходит в наше время. Герои пытаются решить загадку, которая объединяет прошлое, настоящее и будущее, причем для этого им нужны специализированные знания по истории и культурологии. Произведения с подобными характеристиками были известны и ранее — например, «Черный замок Ольшанский» В. Короткевича.

Украинские авторы культурологических триллеров

Однако подлинное рождение жанра произошло с выходом произведений Дэна Брауна, которые стали объектом горячих дискуссий и образцом для многочисленных подражаний. Украинские авторы тоже подключаются к теме, свидетельством чему, в частности, произведения Л.Лузиной, Н.Хомича и Л.Подгорной.

Культурологический триллер, в целом, противостоит тому, что М.Веллер назвал «дегероизацией литературы». Ведь здесь имеет место личная ответственность героя за состояние мира и вера в то, что это состояние не является безнадежным. В то время как элитарная литература часто увлекается тщательным исследованием авторских комплексов, выдаваемых за общечеловеческие, популярная культура остается более ориентированной на позитив.

Новый жанр, при условии талантливой интерпретации, способствует повышению престижа гуманитарного знания, а также несет незаурядные этические и философские подтексты. Да и, в конце концов, успех культурологического триллера доказывает, что современный человек все еще не разучился читать книги.