В середине 70-х годов, благодаря британскому рок-музыканту — «отцу панк-революции», появилось расхожее выражение «секс, наркотики и рок-н-ролл», ставшее с годами афоризмом. Между тем, если бы в начале ХХ века средства массовой информации имели вес, то в 1919 году крылатой фразой для человечества могло стать другое изречение: «кокаин, шампанское, расстрелы», а родиной этого изречения стала бы Одесса.
Дора из одесской ЧК: домыслы или реальность?
Одесскую чрезвычайку большевики сформировали весной 1919 года, сразу после ухода французского экспедиционного корпуса. При этом в ЧК «Жемчужины у моря» набирали практически всех желающих, с учетом классового происхождения. Непостижимая жестокость одесской ЧК стала пищей для сплетен и пересудов.
За минувшие десятилетия факты обросли вымыслами. Хотя, вполне возможно, что и факты искажались умышленно. В бульварных изданиях встречаются очерки об изощренной садистке Доре — сотруднице одесской Чрезвычайной комиссии. В одних статьях Дора описывается, как ярая большевичка и бывшая проститутка, в других — утверждается, что палача по имени Дора в принципе не существовало.
Российский публицист, член Союза журналистов РФ и кандидат исторических наук Капчинский Олег Иванович в категорической форме опровергает существование чекистки по имени Дора. В многочисленных интервью Капчинский О.И. утверждает, что это россказни и мифы. Якобы нет ни одного документа в российском госархиве, подтверждающего реальность такого исторического персонажа:
«Если обратиться к документам, я изучил в Государственном архиве Российской Федерации материалы Комиссии, которую создал в свое время Деникин, то есть Комиссия была при главнокомандующем вооруженных сил Юга России, которая занималась расследованием злодеяний большевиков. Естественно она действовала в основном на Юге, и в том числе в Одессе. Одесскому ЧК было посвящено целых три дела. Ни в одном из дел я не нашел ни этой Доры, не этого негра Джонса, хотя назывались фамилии лиц, которые исполняли расстрельные приговоры в Одессе. Были ведь следователи этой Комиссии. Они опрашивали и заключенных, которые находились в тюрьме Одесской ЧК, некоторых захваченных бывших чекистов, начиная от следователей до фотографа. И никто, никто ни разу не упомянул имени Дора. Откуда же взялась, появилась эта Дора? Людей, исполняющих приговоры, в ЧК, по-видимому, было достаточно… Зачем и кому понадобилось измышлять отдающие дурновкусием душераздирающие легенды»?
Привычно, что российские политики и творческая интеллигенция используют историю исключительно как инструмент пропаганды, освещая факты в “выгодном” им ключе . Для российского агитпропа не являются авторитетными даже исторические свидетельства своих же соотечественников. Чтобы в этом убедиться, достаточно только прочитать «Записки начальника контрразведки» (мемуары Устинова В.М. изданы в Белграде в 1922 году).
Палач Дора, жажда мести
Бывший руководитель контрразведки в штабе командующего Черноморским флотом Российской империи пишет:
«В производстве контрразведки было дело знаменитой «Доры», женщины-палача Чека. Это одно дело достаточно ярко рисует ужасы большевистского застенка. Дора собственноручно расстреляла 700 человек и очень жалела, что ей не удалось расстрелять еще больше. Она была совсем молоденькая женщина, не лишенная красоты, но порок и зверство положили на нее неизгладимую печать преступницы».
«По ее собственному признанию она губила жизни других за то, что погубили жизнь ее. В прошлом была любовь, вера, добрые чувства; в настоящем – ненависть, злоба, отчаянье и жажда мести, бесконечной мести. Кому? Всем, всем, всем. Всему миру»!
-Я совершенно не интересуюсь политикой, говорила она, и презираю большевиков, но я с ними потому, что ненавижу человечество, и они мне дают возможность его уничтожать. Дора жила в Чека почти не выходя на улицу. Вся ее жизнь была тесно замкнута стенами Чека, и что было за ними, ее совсем не интересовало. Весь день она страдала нетерпеливым ожиданием вечера. Вялая, усталая, измученная после бессонной ночи, лишенная каких-либо потребностей души, она валялась на кровати с одними только думами и желаниями забыться в опьянении кровью».
«Вечером она оживала. Она старательно совершала свой туалет, как будто собиралась на бал. Роскошный костюм, цветы, духи… и главное большая доза кокаина – делали ее совершенно неузнаваемой. Являлась чудная, очаровательная женщина, с оживленным молодостью и веселостью лицом, с возбужденными нервами, подъемом настроения, с умными сверкающими глазами, обещающими страстные ласки»!
«Ее ждало веселое общество чекистов. На балконе, выходящем в густой внутренний сад чека, был накрыт роскошный ужин. Пили шампанское и веселились…. Цветы, фрукты, крюшон с земляникой – все говорило о хорошей веселой жизни. Дора пила много, но не хмелела, а только все более и более приходила в экстаз. От ожидания глаза начинали сверкать как раскаленные уголья. По всему телу проходила дрожь. Губы кривились от нервного подергивания».
«Но вот в саду загудел долгожданный мотор. Дух захватывало от восторга. Наконец приходит чекист и докладывает, что все готово. Дора вскакивает, как от электрического удара. Она принимает еще дозу кокаина, выпивает залпом бокал шампанского, хватает револьвер и спешит за чекистом. Нервное возбуждение доходит до апогея. Ей кажется, что еще немного и будет поздно, она не выдержит, и наслаждение пропадет. Она только одну секунду смотрит на свою жертву, твердо сжимает револьвер и спускает курок».
«Наступает высший момент полового наслаждения. Жертва еще корчится. Дора смотрит с восторгом. Она еще полна удовлетворенного наслаждения. Но все кончено. Труп уносят. Наслаждение прошло, и разгоряченное тело ищет нового наслаждения. При виде новой жертвы воспаленный ум опять поднимает половое возбуждение. И новый выстрел, новое содрогание души, вновь все нервы переполняются каким-то млением, и тело содрогается от высшего физического наслаждения».
«Затем, как после безумно страстной ночи, упадок настроения и сил, усталость от пресыщения, вялость всего тела и чувство отвращения до следующей ночи”!
Впрочем, нет никаких оснований не верить и словам Капчинского О.И. По-видимому, материалы в отношении Доры были уничтожены самими чекистами еще в 20-е годы прошлого столетия. Образ одесского палача — кокаинистки Доры аж никак не вписывался в планы воспитания патриотической молодежи Советского Союза.